Карантинная диалектика
Карантин выдёргивает из рутины. Привычный порядок дел вдруг ломается. Не надо вставать рано и ехать на работу, после работы некуда пойти развлечься, выходные тоже как прежде не распланируешь. Все домашние дела переделаны. В соцсетях много советов, как справиться со скукой: прямые трансляции из мировых залов, учебные курсы ведущих вузов… Надо что-то делать. Всё время надо что-то делать, иначе… А иначе – что? Остановка, пробел, провал, падение в разлом бытия, выпадение из жизни. Или столкновение как раз с этой жизнью как она есть, очищенной от налёта суеты и бессмыслицы? Ты остаешься дома и понимаешь, что если не убегать и не прятаться в делах и бесконечных развлечениях, то твоя жизнь – она вот такая: это ты сидишь на кресле в тишине, окутанный звенящей пустотой, и тебе не о чем с самим собой поговорить, не о чем думать. Тебя нет, пока ты не встал и не начал снова что-то делать. Я действую, следовательно, существую. Так? Но должно же быть в жизни что-то большее, какой-то высший смысл, то, что действительно имеет значение. Только что это?
Что на самом деле составляет нашу жизнь: конкретный и осязаемый быт, или это эфемерное и абстрактное «что-то большее»? Если бы сегодня был последний день, о чём бы ты жалел больше: о том, что перестаёшь быть причастным к этому великому таинству бытия, или о том, что не узнаешь, что завтра будут обсуждать коллеги в курилке? Расставаясь с жизнью, с чем ты расстаёшься?
И вот, задумчиво пережёвывая яблочный ломтик, ты понимаешь, что круг замыкается на этой неновой мысли, что форма ничем не отличается от содержания, и нет ничего в твоей жизни, что не было бы самой жизнью, и некуда на самом деле убежать, это только иллюзия убегания… И может быть, твой обед и есть настоящая священная месса, а молитва – всего лишь сложенные вместе две руки и несколько заученных слов. В чём больше сакральности?
Какая наука больше говорит о жизни – философия или кулинария?)))
(picture: Christopher Mize).
